Ознакомительная версия.
Но до декабря 1995 года нам не удавалось нанести серьёзных поражений повстанцам. Более того, они разгромили правительственные войска и убили командующего ими американского полковника во время штурма селения Башоке. Но после этого наша эскадрилья заработала на полную мощность, ибо нам понадобилось полгода, чтобы довести её до ума. И нам удалось достигнуть перелома в ходе этой войны. Повстанцы были оттеснены в джунгли, причём исключительно благодаря действиям наших вертолётов. У противника не было ничего подобного – ни вертолётов, ни зенитной техники. Конечно, во время штурма какого-либо объекта с вертолётов противник начинал хуярить по нам из гранатометов «РПГ-7», которых у него было великое множество. Поэтому мы вынуждены были держаться достаточно высоко и пользоваться ракетами, которые очень дорогие, и сьерра-леонское правительство нередко отказывало нам в снабжении ими. То есть боекомплект был крайне ограничен. Тем не менее мы медленно, но верно продвигались к Бо, и в марте этого года мы его взяли.
Местные условия для европейцев были исключительно тяжелы. Примерно каждый двадцатый умирал в течение года. Свирепствует жёлтая лихорадка, лихорадка Папатачи, сонная болезнь, дизентерия. Особенно дизентерия. Любого человека, съевшего фрукт в тропическом лесу, можно считать уже покойником. Даже если он его вымоет в кипячёной воде. Лично я пользовался исключительно консервами, пил консервированное пиво, даже водой из водопровода не пользовался. Хотя некоторые на рынках бананы покупали. Помню, был случай, когда мы шли по рынку и ко мне обратилась одна негритянка. Я не понял, чего она спросила, и попросил переводчика перевести. Он перевёл: «Господин, я хочу тебя!» Я ей ответил, что я даже бананы ваши не ем, не говоря уже о том, чтобы чем-то более серьезным заняться. То есть наибольшую опасность в Сьерра-Леоне представляют не повстанцы, а мухи цеце и разные болезнетворные организмы. Основные потери приходились именно на долю болезней.
Кроме боевых, мы выполняли и гуманитарные задачи. Доставляли рис освобождённым районам. Но Международный Красный Крест препятствовал нам в этом, поскольку мы считались наёмниками, а услугами наёмников МКК категорически отказывался пользоваться. Но мы за счёт этих алмазодобывающих компаний закупали рис и доставляли на вертолётах в освобождённые селения.
Всего российскими гражданами было укомплектовано девять вертолётов, обслуживающий персонал, охрана базы – в общей сложности около 200 человек. Восемь из них волгоградцы. Кроме них были украинцы и южноафриканцы. В сухопутной армии, я слышал, имелись англичане, даже одного из них я видел. Первоначально правительственными войсками командовали американцы. Но после того, как они показали свои невысокие боевые качества во время декабрьских боев, от услуг американцев правительство Сьерра-Леоне отказалось и предпочло именно русских и украинцев. И южноафриканцев, разумеется, они отличные солдаты.
Вот накоплю деньжат и увезу семью в Европу. Наверное, в Голландию. Буду водить коммерческий вертолёт по достопримечательностям Бенилюкса. Или воздушное такси сделаю.
P.S. Вскоре после нашей беседы и отъезда Макеева на фронт пришло известие, что в Сьерра-Леоне произошёл очередной переворот и к власти пришла группировка, враждебная доктору Харлею. Виктор Макеев исчез при загадочных обстоятельствах. Полагают, что он был расстрелян.
Андрей Печенкин, январь 1997
Памяти Александра, русского добровольца…
За первую неделю службы он показал отличные военные практические и теоретические знания, знание тактики. Огромное недоверие было всё первое время, но он преодолел его. На вторую неделю ему доверили командовать людьми, а на третьей он уже приступил к боевым операциям. Пришлось одному углубиться на 5 км в зону противника и притащить оттуда живого и невредимого врага, набитого важной информацией. На четвёртой неделе службы в Югославской армии он назначен на должность командира отдельной специальной разведывательно-диверсионной единицы (РДСЕ). Сам начал всё с нуля – подобрал людей, кадры, получил оружие, провёл обучение личного состава. РДСЕ – это не только проведение самых тяжёлых боевых операций, но и центр по спецподготовке офицерского состава.
Я здесь не наёмник, получаю как все. Страна и без меня в глубоком кризисе.
Он восстановился в своём звании, получил погоны подполковника, должность, обрёл соответствующее положение.
Здесь горная местность. Занимаюсь много – ходьба, бег, ежедневно преодолеваю минимум 5—10 км, учитывая сложность рельефа – как 25–50 на равнине. В подчинении находится 720 человек в оперативном порядке. Я организовал базу, построили полигон – у моих подчинённых теперь есть реальный шанс оставаться живыми. Штаб нашей бригады в г. Признань.
… Сначала автомат на плече. Дулом назад. Приклад спереди. Чтобы открывать огонь на звук сзади и вкруговую. Целая технология обращения с «калашом». Потом вообще запретил носить автомат на ремне. Всегда снят с предохранителя, патрон дослан в патронник. Всем запрещено было бить очередями. Надо убивать, а не стрелять. Очередь – самоуспокоение, борьба с собственным страхом. Для очереди есть пулемёт, а от «Калашникова» можно добиться скорострельности одиночными. Тренировками он всех замучил. Доводил до изнеможения, бег в шахматном порядке, ходьба задом, стрельба под ноги. Один задом, второй вперёд смотрит. И сразу после тренировок – боевые действия. Но они жизни спасли многим, эти его тренировки. Вся эта процедура называлась «утренним манёвром». «Такая техника отлично зарекомендовала себя в Африке», – отвечал он любопытным.
10 июня закончились бомбёжки. 16 июня правительство Милошевича приняло решение об отмене военного положения. 25 июня батальон полковника Делича или подразделение 2787 Югославской армии попал в окружение.
Уже сутки колонна двигалась в сторону Югославии, теряя людей и одновременно разбухая от сотен сербских беженцев, которых не устроили обещания К.F.O.R. и планы Милошевича оставить сербов в Косово. Албанцы уже высадились, кровь текла рекой, горели церкви и дома, а православные священники уже висели на центральных площадях сёл вверх ногами с отрезанными головами. В Косово пришёл мир. Целая армия УЧК – 14 000 человек вошла в край под тентами грузовиков английского контингента К.F.O.R. Шиптари шли за колонной Делича по пятам…
Первые сутки марша
… Натовцы, преградившие нам дорогу, понимали, что перед ними – русский мясник. Мой красный берет, когда все в зелёных, мои бешеные глаза, худоба и русская речь заставляли их теряться и думать, как вести себя со мной. Потом они много фотографировали меня в форме с полковничьими звёздами. Я не препятствовал этому…
Подошёл капитан-немец. Я не буду с ним говорить. Я подполковник. Отзовите капитана. Я показал на свои погоны, и он ушёл. Подошёл генерал. Генерал, пришедший вместо капитана на переговоры, долго смотрел на мой эсэсовский серебряный перстень, затем мне в глаза. Отошёл. Они совещались минут 15, потом подали сигнал, и мы двинулись дальше, но уже в сопровождении немецкого танка и взвода пехоты… Немцы из К.F.O.R. провожали колонну солдат и беженцев больше суток. С ними даже не прощались как следует. Немцы, настоящие, со своими танками, касками, крестами. Они были самые приличные из К.F.O.R по отношению к сербам.
Вечером немцы нас накормили, помогли с охраной. Мы даже успели помыться. Гражданские немного успокоились.
– О, нацист.
– Я, я. Чего тебе надо, немец? (по-русски)
Договорились. Нормальные ребята оказались, эти немцы.
… Бронежилет я снял и отдал Дэну. Дэн:
– Господин Александр, мы уже дома. До границы всего ничего осталось. Люди радуются. Все вам спасибо говорят.
– Немцы идут?
– Идут, куда они денутся. Они и нас, кто с оружием, за русов, похоже, принимают.
– И пусть принимают. Принимают и вспоминают. Видишь броневик? Это генеральский. У него там мягкая мебель стоит и бар выдвижной с ракией десяти сортов. Я залезал в такие в Африке… Всем весело. Немцы сербам нравятся, англичане нет.
… Делич сам подарил мне «ТТ». Или наградил, не знаю. Вечером как-то задумал я разведку. Делич сказал – шиптари далеко, ни к чему разведку.
Отвечаю ему:
– Нет, я обошёл всё и слышал, лягушки квакают. Здесь шиптари. От них запах, комбат. Поверьте, я чувствую. И лягушки квакают.
– Какие тут лягушки? Здесь горы, Александр. Я не понимаю вас.
Мне ещё до конца не доверяли, и такие времена бывали. Однако Делич выделил мне людей, и вовремя. Мы тогда вовремя их увидели и отогнали. Не увидели бы… Всё ясно, короче. Я – точно как зверь. Мне смешно даже, когда другие не слышат лягушек и не чувствуют запах шиптари, смотрящего со ста метров. Или через стену…
Ознакомительная версия.
